Критика сциентизма

Сциенти́зм (фр. scientisme, от лат. scientia «наука, знание») — общее пейоративное название идейной позиции, представляющей научное знание наивысшей культурной ценностью и основополагающим фактором взаимодействия человека с миром. Сциентизм сам по себе не является стройной системой взглядов, а скорее может рассматриваться как определённая ориентация различных систем, которые приобрели широчайшую популярность и являются частью мейнстримных взглядов исследователей и широкой публики. Французский философ Андре Конт-Спонвиль определяет сциентизм как науку, рассматриваемую в качестве религии, поскольку сциентисты возводят науку в ранг догмы, которую превращают в императив. По его словам, «сциентизм – опасный вздор». Нередко сциентистами называют тех, кто считает «образцовыми науками» физику или математику и призывают строить остальные науки по их образу и подобию. Ярким примером является высказывание Резерфорда: «Все науки делятся на физику и коллекционирование марок». Термин «сциентизм» имеет существенную пейоративную коннотацию. Термины «сциентизм», «сциентист» редко применяются в качестве самоназвания, их используют критики данной концепции.

Антисциентизм — философско-мировоззренческая позиция, противостоящая сциентизму, заключающаяся в критическом отношении к науке. В. С. Швырёв в статье в «Новой философской энциклопедии» указывает на экстремальный характер как последовательно сциентистских, так и последовательно антисциентистских взглядов.

Ричард Уильямс выделяет четыре характерные черты сциентизма:

1. Отстаивание позиции, согласно которой только научное знание является настоящим знанием, все другие виды знания – это просто мнения или абсурд.

2. Отстаивание позиции, согласно которой методы и допущения (включая эпистемологические и метафизические учения), на которых основаны естественные науки, могут быть использованы в общественных и гуманитарных науках.

3. Преувеличенная вера в науку как средство получения знаний и решения стоящих перед человечеством проблем.

4. Приверженность натуралистической, материалистической, преимущественно механистической метафизике. Именно эта приверженность является ключевой особенностью сциентизма, и именно она служит главным объектом критики, поскольку сциентизм не просто отстаивает мощь науки, но выдвигает метафизические требования. По словам Уильямса, в действительности наука не нуждается в натуралистической, материалистической метафизике для успешного проведения эмпирических исследований.

Сциентизм начал формироваться в конце XIX — начале XX вв., когда с развитием науки был поставлен вопрос о её роли и месте в культуре. Традиция современного сциентизма имеет прочные корни. Уже в утопии Фрэнсиса Бэкона «Новая Атлантида» можно найти сциентисткие представления. Также сциентисткие взгляды содержатся в таких философских и идеологических учениях как марксизм.

Сциентизм не является строго оформленной системой взглядов, он представляет собой идейную ориентацию и проявляется по-разному: от подражания точным наукам (система определений, логический формализм, аксиоматическое построение в анализе философско-мировоззренческих или социально-гуманитарных проблем, искусственное применение математической символики), вплоть до отрицания философско-мировоззренческих проблем как лишённых смысла для познания и значения (неопозитивизм) и рассмотрения естественных наук в качестве единственного возможного знания. Философии как особой форме познания сциентизм не придает значения.

В социологии сциентизм проявляется: в отрицании особенностей объекта социального анализа по сравнению с объектами, которые исследуются в общественных науках; в игнорировании ценностных моментов и построений, имеющих выход в социально-философскую сферу; в абсолютизации количественных методов в социальных исследованиях.

В противоположность сциентизму антисциентизм полагает ограниченными возможности науки в решении проблем человеческого существования, в крайних проявлениях оценивает науку как враждебную человеческому существованию. У антисциентистов наука считается чем-то утилитарным, подчеркивается её неспособность подняться до понимания истинных проблем мира и человека. Социально-гуманитарное знание трактуется как форма сознания, к которой не может быть применим принцип объективности.

Критика сциентизма

Сциентизм подвергся существенной критике со стороны большого количества известных мыслителей с самых различных, часто несовместимых философских позиций.

По мнению антисциентистов, вторгаясь во все сферы жизнедеятельности человека наука делает их бездуховными, лишёнными романтики и человеческого лица.

Герберт Маркузе, используя концепцию «одномерного человека», показывает, что подавление индивидуальных и природных начал в человеке сводит всё многообразие человеческой личности лишь к одному технократическому параметру. Он также отмечает, что современный человек, в частности технический специалист (homo faber), подвержен большому количеству перегрузок и напряжений, не принадлежит себе, и что эти обстоятельства указывают на болезненное и ненормальное состояние современного общества. Не только специалисты технических специальностей, но и гуманитарии сдавлены тисками нормативности и долженствования. Автор концепции личностного знания Майкл Полани подчёркивает, что сциентизм в современном виде оказывает на мысль сковывающее действие почти так же, как это делала церковь в средние века. В человеке не остаётся места важнейшим внутренним убеждениям, которые он вынужден скрывать под маской нелепых, неадекватных и слепых терминов.

Профессор философии Д. Т. Судзуки указывает, что ввиду дуалистической природы науки, противопоставляющей субъект объекту, сторонники сциентизма «стремятся свести всё к количественным измерениям» и формируют определённые правила, которые он сравнивает с ячейками сети. Всё, что просеивается сквозь ячейки сети, согласно Судзуки, сциентистами «отвергается как ненаучное или донаучное». Судзуки указывает, что такая сеть никогда не будет способна захватить в себя всю реальность и в особенности те вещи, которые невозможно измерить каким-либо методом, например, такая сеть не способна захватить бессознательное. Д. Т. Судзуки отмечая то, что сциентисты стремятся к объективности и избегают субъективности и личного опыта, также отмечает, что сциентисты не берут во внимание то, что человек живёт не научно-концептуальной, а конкретной личностной жизнью, к которой научные определения не могут быть применены ввиду того, что они даются «к некой жизни вообще». Более важным по сравнению с концепциями Судзуки считает обнаружение собственной жизни: «Знающая себя личность никогда не предаётся теоретизированию, не занята писанием книг и поучением других — такая личность живёт своей единственной, свободной и творческой жизнью». Сравнивая научный подход и подход дзэн, Судзуки указывает на то, что дзэн считает, что есть более прямой внутренний метод познания реальности по сравнению со сциентизмом.

Возможно, самая радикальная и бескомпромиссная критика сциентизма, основанная на альтернативных взглядах на науку, эпистемологию и метафизику, исходит от представителей интегрального традиционализма, называемых также перенниалистами. Традиционалистская перенниалистская критика на Западе впервые была изложена французским метафизиком Рене Геноном в начале XX столетия, однако эта традиция считается уходящей корнями вглубь веков и распространена по всему миру. Она известна под названиями «перенниализм», «вечная философия», «Philosophia Perennis» или «Religio Perennis». Важнейшие фигуры в традиционалистской школе — Фритьоф Шуон, Ананда Кумарасвами, Сейид Хоссейн Наср, Олдос Хаксли, Мирча Элиаде и др. Перенниалистская критика сциентизма основана на метафизической точке зрения о существовании трансперсонального сознания, составляющего глубинную основу всех вещей, в котором нет разделения на субъект и объект, на мышление и бытие. Бог — это реальность, полнота существования, как трансцендентного, так и имманентного. Фритьоф Шуон полагал, что неспособность современной науки объяснить многие феномены обусловлена тем, что она игнорирует высшие уровни сознания и объективной реальности. По словам Шуона, хотя наука и преуспела в накоплении огромного количества наблюдений в разрезе пространства, тем не менее, в разрезе времени она является более невежественной, чем любой сибирский шаман, который по крайней мере основывается на мифологии.