Онна-бугэйся
Материал из Википедии — свободной
энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась
опытными участниками и может значительно отличаться от версии,
проверенной 4 мая 2016; проверки требуют 7
правок.
«Актёр кабуки в роли воительницы Томоэ Годзэн». Художник Утагава Тоёкуни, 1800
год.
Женщина-самурай, точнее онна-бугэйся (яп. 女武芸者) — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.
Содержание
- 1 Термин
- 2 Знаменитые онна-бугэйся
- 3 Букэ-но-онна: навыки и требования
- 4 В культуре
- 5 См.также
- 6 Примечания
- 7 Ссылки
- 8 Литература
Термин
Термин состоит из слов: онна
(女) —
«женщина» и бугэйся (武芸者) — «человек боевых искусств». Употребление выражения
«женщина-самурай» является семантически неправильным, так как слово самурай
(侍)
используется только по отношению к мужчинам. Аналогичным образом, неправильно
говорить онна-буси[1],
так как входящий в состав слова буси (武士) иероглиф си (士) применяется в идиоматических выражениях в значениях
«мужчина, муж» (сравните — 紳士 синси — джентльмен, 同士 доси — друг, 紳士服 синсифуку — мужская одежда).
Кроме того, к женщинам из сословия
самураев может применяться термин букэ-но-онна (武家の女), означающий «женщина из класса букэ (буси)», но в
отличие от «онна-бугэйся», он не означает, что женщина реально участвовала в
битвах наравне с мужчинами, а лишь говорит о её происхождении и, возможно, о
том, что она получила традиционный для женщины самурайского класса минимум
знаний в рукопашной борьбе и фехтовании.
Знаменитые
онна-бугэйся
- Ходзё Масако (1156—1225), жена Минамото но Ёритомо, после смерти мужа ушла в монастырь и стала известна как «сёгун-монахиня»[2].
- Томоэ Годзэн[убрать шаблон] (1157?-1247?), наложница главного героя «Хэйкэ Моногатари» Минамото но Ёсинаки[2]
- Хангаку Годзэн (англ.). Командовала 3000 воинами при обороне от 10000-ной армии клана Ходзё. Но оборона была провалена — Хангаку ранили стрелой и захватили в плен. Её отвезли в Камакуру, где она была представлена сёгуну Минамото и встретилась с Асари Ёсито, который влюбился в Хангаку и добился разрешения сёгуна жениться на ней[3].
- Накано Такэко (1847—1868) — принимала участие в обороне замка Айдзу после падения сёгуната Токугава, погибла в бою[1].
- Ямакава Футаба (1844—1909)
- Ямамото Яэко (1845—1932)
Букэ-но-онна:
навыки и требования
Утагава Куниёси, «Иси-ё, жена Обоси Ёсио» с нагинатой, 1848
От обычных представительниц сословия
самураев не ожидали участия в сражениях, но, тем не менее, от женщины
требовалось, чтобы они могли защитить себя и дом и обучить детей. По бусидо, первым долгом женщины-самурая считалось служение
своему супругу. Кодекс бусидо восхвалял также женщин, «которые были способны
подняться выше несовершенства и недостатков, свойственных их полу, и проявить
героическую силу духа, которая могла бы быть достойной самых храбрых и
благородных мужчин»[4]
Из оружия женщин учили пользоваться
главным образом нагинатой (искусство нагинатадзюцу), а также копьём яри, цепями и верёвками. Вместо катаны они имели танто. «Обычным для копья местом хранения было место над дверью
в жилище, так как таким образом женщина получала возможность использовать его
против атакующих врагов или любого незваного гостя, проникшего в дом. Также
женщины с не меньшим мастерством умели обращаться с коротким кинжалом (кайкэн), который, подобно вакидзаси воинов-мужчин, всегда находился при ней — в
рукаве или за поясом. Кайкэном можно наносить как молниеносные удары в ближнем
бою, так и метать его со смертоносной скоростью»[5].
Этот нож вручался ей в день достижения девушкой-самураем совершеннолетия (в 12
лет) согласно ритуалу[4].
Также кайкэн был необходим в
совершении ритуального самоубийства (женский вариант этого действа носит
название дзигай и был распространён так же широко, как и сэппуку у мужчин). Причём, женщины не вспарывали свой живот
подобно мужчинам, а перерезали себе горло. Ещё одним строгим правилом ритуала
было обязательное связывание собственных лодыжек, дабы и после смерти выглядеть
пристойно. Когда возникала реальная угроза попасть в плен к врагу, они не
только решительно принимали смерть от рук родственников мужского пола или их
командиров, но и сами убивали мужчин, если по какой-то причине они не могли или
не желали совершить ритуальный акт и не щадили в такой ситуации ни себя, ни
своих детей.
При необходимости самурайские
женщины брали на себя обязанности по осуществлению мести, которая считалась
единственно возможной реакцией (согласно японскому толкованию конфуцианства) на
оскорбление или убийство господина. Даже в течение застойного периода сёгуната
Токугава женщины строго соблюдали принцип безусловной преданности своему
клану — порой даже строже, чем мужчины»[5].
Подобное положение сохранялось в
XI—XVII вв. В начале XIII века были приняты законы, которые дали женщинам
равные права наследования с братьями и право завещать имущество. Однако к XVII
веку уважение к женщинам в самурайских родах заметно уменьшилось. Их положение
ухудшилось, из-за чего они превратились в пешек на матримониальном рынке (что
особенно заметно наряду с общей тенденцией к гомосексуальности среди самураев)[6].
Тем не менее, стойкость духа и привычки к обучению в самурайских семьях
сохранялись, о чём свидетельствуют записи о гражданской войне Босин, когда во время обороны хана Айдзу (1868 год) некоторые женщины потрясли
соотечественников своими подвигами[7].
В
культуре
Онна-бугэйся часто появляются в
исторических драмах дзидайгэки. Так, в телесериале «Кэнкаку Сёбай» появляется
подобный персонаж по имени Сасаки Мифую, и один из ранних эпизодов сериала
носит название «Онна-бугэйся».
Куноити
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
く(Ку) + ノ(но) + 一(ити)
Куноити (яп. くノ一 куноити) — термин, обозначающий женщин-ниндзя.Слово «куноити» — это прочтение отдельных черт иероглифа (яп. 女 онна, «женщина») как символов каны ку, но и (яп. 一 ити, «один»))
Куноити были обучены иначе, чем мужчины-ниндзя. Их подготовка в большей степени была ориентирована на скрытность, знание ядов, а также использование их женского обаяния. Хотя они были обучены и ближнему бою, но применяли эти навыки, только когда появлялась угроза их разоблачения и поимки. Они, как правило, выдавали себя за гейш, проституток, артисток, главное было подобраться как можно ближе к врагу. Не всегда те, кого они соблазнили, становились их жертвами, они точно так же могли быть замаскированы под домашних рабов и таким образом получать нужную информацию. Кроме того, воспитанницы Мотидзуки Тиёмэ (en:Mochizuki Chiyome), служившей клану Такэда, являлись синтоистскими жрицами — мико.
Женщины-гладиаторы
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась
опытными участниками и может значительно отличаться от версии,
проверенной 24 июня 2014; проверки требуют 5
правок.
Сражающиеся женщины-гладиаторы. Мраморная плита из
Британского музея
Женщины-гладиаторы — тип гладиаторов женского пола,
сражавшиеся в Древнем Риме на аренах друг с другом и с дикими животными, подобно
своим «коллегам»-мужчинам.Неизвестно, когда точно зародилось это явление, но наибольшего расцвета, если верить дошедшим литературным источникам, оно достигало в периоды правления императоров Нерона (54—68 годы н. э.) и Домициана (81—96 годы н. э.)[1].
Женские гладиаторские бои, в отличие от мужских, не так хорошо изучены историками, однако их существование можно считать установленным фактом[2][3].
Содержание
- 1 Исторические свидетельства
- 2 Жизнь женщин-гладиаторов
- 3 В кино
- 4 См. также
- 5 Комментарии
- 6 Примечания
Исторические свидетельства
Среди дошедших до нас свидетельств о существовании женщин-гладиаторов можно выделить юридические источники (памятники законодательства), литературные источники (произведения античных авторов-современников) и артефакты, обнаруженные при раскопках.Юридические источники
Относительно женщин-гладиаторов в Древнем Риме было принято несколько законодательных актов.Так, в 11 году н. э. издан senatus consulta (сенатусконсульт), запретивший свободнорождённым женщинам до двадцати лет и таким же мужчинам до двадцати пяти лет появляться на сцене или на арене[4].
В 19 году н. э. принят новый senatus consulta, которым были установлены дополнительные, к объявлению infamia[en][К 1], наказания для каждого мужчины или женщины из сословий сенаторов или всадников, которые будут участвовать в представлениях на сцене или сражениях на арене; также этим законом (нанесённым на бронзовую таблицу, впоследствии известную как Tabula Larinas[6]) запрещалось вербовать в гладиаторы не достигших двадцатилетнего возраста дочерей, внучек и правнучек сенаторов и всадников[4].
В 200 году н. э. декретом императора Септимия Севера участие женщин в гладиаторских боях было полностью запрещено[4].
Литературные источники
В «Сатириконе» Петрония рассказывается о некоем Тите, у которого «есть несколько парней, и женщина-эсседария, и Гликонов казначей…» (ХLV)[7]. Эсседарий — это особый тип гладиатора, вооружённый луком и стоящий на колеснице[8].«Анналы» Тацита повествуют о событиях 63—64 годов н. э. так: «Этот год также отмечен устройством гладиаторских игр, не уступавших в великолепии предыдущим; но при этом ещё большее число знатных женщин и сенаторов запятнало себя выходом на арену» (15.32.3)[9].
Дион Кассий в одной из книг «Римской истории» (62.17.3) сообщает о празднике, устроенном императором Нероном в честь его матери. На этом празднике мужчины и женщины участвовали не только в конных состязаниях, но и выступали, с разрешения Сената, в оркестрах, цирке, а также участвовали в травле животных и гладиаторских боях (некоторые — охотно, некоторые — против своей воли)[10]; в другой книге «Римской истории» Кассий говорит об устроенном в период правления Тита грандиозном сражении с участием гладиаторов и животных, в котором принимали участие и женщины, не занимавшие особого положения в обществе, — как в группах, так и сами по себе (66.25.1.2)[11].
Светоний, приводя в «Жизни двенадцати цезарей» сведения об эпохе правления Домициана, сообщает среди прочего: «Травли и гладиаторские бои показывал он даже ночью при факелах, и участвовали в них не только мужчины, но и женщины» (8.4.1)[12].
В «Книге Зрелищ» Марциала содержится и такая эпиграмма (6b):
 |
О
поражении льва в обширной долине Немеи,
О Геркулесовом встарь подвиге пела молва.Пусть замолчит стародавняя быль: такое же чудо, Цезарь, ты дал совершить ныне и женской руке — [13]. |
 |
|
|
Ей
бы участвовать в играх под трубы на празднике Флоры;
Вместо того не стремится ль она к настоящей арене?Разве может быть стыд у этакой женщины в шлеме, Любящей силу, презревшей свой пол? Однако мужчиной Стать не хотела б она: ведь у нас наслаждения мало. Вот тебе будет почёт, как затеет жена распродажу: Перевязь там, султан, наручник, полупоножи С левой ноги; что за счастье, когда молодая супруга Свой наколенник продаст, затевая другие сраженья! Этим же женщинам жарко бывает и в тонкой накидке — [14]. |
|
Артефакты
Данные археологических раскопок и изучение древних надписей также свидетельствуют, что среди гладиаторов были женщины. В частности, на территории Римской Британии, входившей в состав Римской империи, было обнаружено два захоронения, которые, по мнению археологов, могли принадлежать женщинам-гладиаторам:- захоронение женщины примерно двадцати лет, умершей в I веке н. э., которое было обнаружено в 1996 году в лондонском районе Саутуарк (об открытии было объявлено в 2000 году). В дальнейшем женщина стала известна как «Женщина с Грейт-Давер-стрит» (англ. Great Dover Street Woman). В данном захоронении были обнаружены, в частности, две масляные лампы, на одной из которых имеется изображение павшего гладиатора, на другой — египетского бога Анубиса, ассоциировавшегося с римским богом Меркурием; последний же, в свою очередь, считался в том числе проводником человеческих душ в царство мёртвых, в силу чего его культ был тесно связан с состязаниями гладиаторов. Некоторые учёные допускают 70-процентную вероятность, что захороненная женщина являлась именно гладиатором[4][16][17][18];
- захоронение женщины, обнаруженное в графстве Херефордшир в июле 2010 года. Археологам удалось установить, что при жизни женщина обладала массивным телосложением и сильно развитой мускулатурой. Хотя оружия или иных предметов, ассоциируемых с бытом гладиаторов, в захоронении найдено не было, некоторые исследователи, исходя из места захоронения (за пределами поселения) и других его особенностей, полагают, что женщина могла быть гладиатором[19][20].
Кроме того, в Музее искусств и ремёсел[en] Гамбурга была обнаружена бронзовая статуэтка, изображающая обнажённую девушку (на ней только набедренная повязка и повязка на левом колене) с занесённой над головой левой рукой, в которой она держит некий предмет. Сторонники того, что это скульптура женщины-гладиатора, утверждают, что в руке у девушки — сика (фракийский меч), а повязка на колене — отличительный знак гладиаторов; противники этой версии полагают, что фигура является скульптурным изображением спортсменки, а в руке она держит не меч, а стригиль — род скребка, которым в античном мире по причине отсутствия мыла очищали кожу от грязи. Также они указывают на то, что на девушке нет доспехов, тогда как гладиаторы не выступали топлесс и изображались обычно в доспехах[22][23].
Другие материальные свидетельства существования женщин-гладиаторов — это несколько надписей античных времён, дошедших до наших дней. Известна, в частности, надпись из Остии, посвящённая местному магистрату по имени Гостилиан (Hostilianus), которую можно прочитать так: «Гостилиан был первым, при котором город открыл для себя женские бои» (в оригинале: QUI PRIMUS OM[NI]UM AB URBE CONDITA LUDUS CUM [--] OR ET MULIERES [A]D FERRUM DEDIT); исследователи отмечают, что, поскольку надпись датируется III веком н. э., то, по-видимому, декрет 200 года о запрете участия женщин в боях на практике не всегда соблюдался[4].
В Ланкастере был обнаружен керамический осколок (возможно, часть какого-то украшения), содержащий латинскую надпись VERECVNDA LVDIA LVCIUS GLADIATOR, один из возможных переводов которой указывает, что данный предмет принадлежал женщине-гладиатору (другой вариант перевода — танцовщице) по имени Верекунда[4].
В надписи, найденной в одной из римских школ гладиаторов, упомянута некая Валерия Иукунда (Valeria Iucunda), судя по всему, ученица данной школы, прожившая 17 лет и 9 месяцев[16].
Жизнь женщин-гладиаторов
О повседневной жизни женщин-гладиаторов известно мало, поэтому исследователи вопроса делают два предположения:- поскольку женщины участвовали в гладиаторских боях и одевались при этом как мужчины, что видно из барельефа, хранящегося в Британском музее, то на арене они следовали тем же правилам, что и гладиаторы мужского пола;
- поскольку женщины-гладиаторы на арене следовали тем же правилам, что и их коллеги-мужчины, то и в повседневной жизни они должны были пытаться вести такой же образ жизни, что должно было выглядеть как вызов принятым в обществе нормам[4].
Отмечается, что «женщин-гладиаторов было немного, и чаще всего они выступали в качестве пегниариев, веселящих публику, нежели гладиаторов, сеющих смерть»[26]. При этом смешанные поединки между разнополыми гладиаторами не допускались[26].
Очевидно, что женщины принимались и в школы гладиаторов[16].
В кино
Женщинам-гладиаторам посвящены, в частности, следующие фильмы:- «Гладиатрикс» (англ. The Arena) (США — Россия, 2001; режиссёр Тимур Бекмамбетов) — исторический боевик;
- «Гладиаторши» (англ. Gladiatress) (Великобритания, 2004; режиссёр Брайан Грант) — комедия[27].
Дева-воительница
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Плакат 1914 года. Российская империя изображена в образе поленицы, попирающей змея с двумя головами,
символизирующими Германию и Австро-Венгрию
Дева-воительница, женщина-воин — архетипичный образ,
вымышленный женский персонаж, зачастую королевской крови, которая обладает
сильным характером и занимается типично «мужским» делом, обычно войной (хотя
порой и ремеслом). Антиподом ей является другой штамп — беспомощная дева в беде.Содержание
Характеристика
По средневековой литературной традиции дева-воительница, лишаясь невинности, лишалась и своей воинской силы, становясь обычной женщиной. Тем не менее, это условие соблюдения девственности не обязательно встречается. Точно также не является обязательным принадлежность к королевскому роду, хотя в классических примерах выполняются оба требования. В древних легендах встречается мотив сватовства героя к подобной деве, которая соглашается на брак только под условием, что он превзойдёт её в типично мужских боевых искусствах — причём она оказывается настолько сильной, что жених может победить её только хитростью.Общепринятых гипотез о истории сложения данного женского образа, его предпосылках и развитии нет. Существует несколько разных версий происхождения, а также и мнений о том, насколько значимой подобная концепция была вообще.
Франц фон Штук. Раненая амазонка
Например, Пегги Сэндей выдвигает идею о том, что общества, в которых
доминировали ритуалы поклонения Природе, были гиноцентрированными, и что модель
такого общества можно увидеть в древнескандинавском язычестве и северной викке (природной магии), получившим отражение в
мифологических образах северных дев-воительниц, валькирий[1].
Таким образом, подобные образы дев-воительниц — пережиток служительниц
религиозного культа, магического обряда.А И. М. Дьяконов при сравнительном анализе «архаических мифов Востока и Запада», выделил среди женских мифологических персонажей две категории: «дев-воительниц» и «матрон»-«матерей/супруг»[2]; первая категория по его версии восходит к возрастной группе девушек, сопровождающих юношей в «мужском доме» (ганика у индоариев, гетеры у греков и т. п.), пользующихся половой свободой и связанных с боевыми дружинами. Мифологические воплощения таких социальных групп индийские апсары, ирландские сестры Морриган и т. п. персонажи, уносящие убитых с поля боя[3][4]". По этой версии, образ дев-воительниц получается воспоминанием о реальных боевых подругах, сопровождавших воинов в походах.
Русская богатырка Настасья Королевична (илл. С. С. Соломко)
В мировой литературе (преимущественно европейской) прослеживается четкая
магистральная линия преемственности подобного сюжета. Амазонки древнегреческих мифов проникают в
средневековый рыцарский роман, после чего
архетип воскрешается уже в XX веке, когда общество требует нового женского
образа.Существует отдельное ответвление, которое стоит отметить, как характеризующее определенную стадию. Саги о девах-воительницах составляют отличительную особенность средневековой исландской литературы. «Если в других литературных традициях эпизодически встречаются образы строптивых принцесс, укрощаемых женихами, то в исландской словесности возникает особая разновидность жанра рыцарской саги — рассказы о единовластных правительницах своих стран, вообще не желающих слышать о браке, ибо замужество грозит им ослаблением власти и утратой социального статуса. Они не только категорически отказывают женихам, но и подвергают их словесным и физическим унижениям. В рыцарских сагах для героинь таких рассказов существует специальное обозначение — meykongr „дева-правительница“, сами же они знаменательно именуют себя „королём“ (kongr), но не „королевой“ (dróttning)»[5].
Современность
В массовую культуру стереотип воительницы, активно участвующей в сюжете, как считается, проник в 1970-е гг. в связи с всплеском феминистского движения в западной цивилизации[6]. К этому моменту публика начала уставать от типичной героини — пассивной девы в беде, крепко связанной с мужчиной-защитником. Этот тип вышел из моды, и создатели нового образа нашли вдохновение в греческой мифологии[7].Данный женский стереотип изображает выдающуюся и независимую женщину, которая стремится достигнуть своих целей и позиционируется как антипод типичным ролям, созданным в рамках традиционной патриархальной социальной модели. Подобная героиня фигурирует в мирах героического фэнтези или в исторических романах на тему Средневековья — то есть в ситуациях, где очевидны её физические навыки. Этот образ может эффективно использоваться и в произведениях о современном мире, например в фильмах в жанре girls with guns. В отличие от других женских активных образов — роковая женщина или девчонка-сорванец, дева-воительница продолжает заниматься традиционно мужскими делами, причём без потери женственности[8]. Кроме того, в масс-культуре совсем теряется идея средневековой куртуазной любви к подобной прекрасной принцессе.
Некрасовская женщина
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась
опытными участниками и может значительно отличаться от версии,
проверенной 1 сентября 2017; проверки требует 1
правка.
Иван Аргунов, «Портрет неизвестной в русском
костюме» (1784)
Василиса Кожина, крестьянка, партизанка, героиня
войны 1812 года
Василий Суриков, «Сибирская красавица». (1891;
портрет Екатерины Александровны Рачковской)
Некрасовская женщина — языковой стереотип, характеризующий
идеально-героическую русскую женщину, которая «коня на скаку остановит, в
горящую избу войдёт».В современной языковой традиции используется для обозначения сильной, здоровой, исключительно русской женщины с богатырским характером и подчас телосложением, обычно действующей без какого-либо мужчины-помощника.
Содержание
Текст
В 1863 году Николай Некрасов написал поэму «Мороз, Красный нос», посвящённую поэтом своей сестре Анне[1]. Это — апофеоз русской крестьянки, в которой автор усматривает исчезающий тип «величавой славянки».В I части, «Смерть крестьянина», 4, появляется наиболее знаменитый фрагмент этой поэмы:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц, —
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!» (...)
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.
И голод, и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна...
Я видывал, как она косит:
Что взмах — то готова копна! (...)
В игре её конный не словит,
В беде не сробеет — спасет:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет! (…)
Восприятие
«Не просто житейский рассказ, при всей дотошности такой житейской правды, ведет поэт, а живописует национальный тип…»[2], пишет биограф писателя.Александр Блок в своем подчеркнуто маскулинном стихотворении «Скифы» пытается принизить этот сильный женский образ: «Привыкли мы, хватая под уздцы Играющих коней ретивых, Ломать коням тяжёлые крестцы, И усмирять рабынь строптивых…»
Истоки словосочетания
Роман Шмараков указывает[3], что в «Ахиллеиде» Стация (II,142 sq.) Ахилл рассказывает грекам о том, чему его как будущего героя учил кентавр Хирон:|
оригинал
|
подстрочник
|
|
ardentesque intrare casas peditemque volantis
sistere quadriiugos.
|
входить в горящие хижины, и
пешим останавливать
летящие четвёрки коней.
|
Николя Пуссен. «Ахиллес на Скиросе», ок. 1651
Ян де Брей. «Ахиллес на Скиросе», 1664
Напомним, что прежде чем стать великим воином, Ахилл был спрятан своею
матерью у Ликомеда, царя острова Скироса, где он в жил между царскими дочерьми. Одиссей, которому требовалось рекрутировать героя для
Троянской войны, чтобы выяснить, кто из этих прекрасных дев — Ахилл,
притворился купцом. Он разложил перед девушками женские украшения и, примешав к
ним оружие, приказал неожиданно поднять боевой клич и шум. Переодетый в Ахилл
оказался единственным, кто схватился за оружие (в отличие от разбежавшихся в
ужасе дев), и таким образом был разоблачён.Филолог Михаил Шумилин добавляет, что в единственной монографии специально об «Ахиллеиде»[5] поэма видится во многом как построенная как раз на гендерной игре (трансвестизм/травести). То есть, «обабившийся» Ахилл занимается возвращением себе мужского статуса. Тогда отсылка у Некрасова выглядит совсем хитрой аллюзией: что у Ахилла является утверждением себя в мужском статусе в противоположность женскому (это ведь он рассказывает о своём воспитании Улиссу и Диомеду, чтобы поправить неприятное впечатление о себе, оставшееся после Скироса), то у Некрасова — как раз признак русской женщины, что является намёком для продвинутого читателя. Однако он приводит это рассуждение исключительно как пример логического упражнения на литературоведческую тему, шутки, и также присоединяется к мнению, что Некрасов, скорее всего, ничего подобного не подразумевал. [источник не указан 82 дня]
Комментариев нет:
Отправить комментарий